Сказать, что в большинстве наших абдоминопластик мы сталкиваемся с различными грыжами — ничего не сказать — это наша плановая рутина.
Нехарактерный ход нервов, вмурованных в рубцы на повторных подтяжках лица, тоже не редкость. И так далее, и так далее.
Но сегодня я расскажу о паре не самых рутинных случаев из практики. Такие случаи особенно интересны хирургам. И особенно полезны для начинающих специалистов, т. к. дают осознание необходимости навыков в смежных хирургических областях.
2017г.
Из анамнеза: в детском возрасте аппендицит, перитонит, спаечная болезнь, неоднократные случаи нарушения пассажа. Доступы: по Волковичу, широкая срединная лапаротомия. Рубец в правой подвздошной области «вколоченный».
При коррекции рубца — интимно к коже подпаяна петля кишки, можно сказать, вмурована в виде сложенной двустволки (не выявлено при обследовании). Лёгкое «дуновение» — передо мной перфорированная кишка. Ушита, освобождена от спаек, погружена, проведено дренирование.
По дренажам отделяемого нет. Послеоперационный период с гладким течением. Через год после операции отмечает полное отсутствие приступов нарушения пассажа по кишечнику.
Эстетический вид рубца замечательный.
2021г.
Маммопластика. Казалось бы, рутинное формирование двухплоскостного кармана.
У пациентки в анамнезе торакотомия и резекция лёгкого.
Всё идет рутинно до того момента, когда выясняется, что один межрëберный промежуток зияет, а под ним — лёгкое. В предоперационном обследовании — ни намёка на это. Да и выявить это с помощью рутинных методов — надо ещё постараться. Итого: пневмоторакс.
Операция: дренирование по Бюлау, реконструкция промежутка, имплантация и якорная подтяжка. Газовый синдром купирован в течение суток, контрольный снимок — без патологии. Осложнений избежали, результат маммопластики прекрасный.
Это два примера из огромного множества ситуаций в моей практике пластической хирургии, сопряжённых со смежной патологией и случайными находками.
И примеры — наглядное доказательство того, что пластический хирург должен, можно сказать, обязан знать и уметь работать со смежной патологией той области, в которой проводит своё вмешательство.
И раньше практически все «пластики» были выходцами из других специальностей. Сейчас же — всё больше специалистов начинает свой путь именно с профиля пластическая хирургия. И сейчас, рассказывая подобные случаи молодым коллегам, я вижу страх в их глазах от того, что в подобных ситуациях они бы, возможно, могли попросту дезориентироваться.
На сегодняшний день в нашей стране введена 5-летняя ординатура по пластической хирургии. Дольше ни в одной другой медицинской специальности обучения нет.
И читая об этих случаях, многие, кто был ошарашен такой длительностью обучения, уверен, поймут почему это вовсе неплохо, а наоборот, полезно как для пациента, так и для хирурга.
